В Вене Чайковского играют так же отвратительно, как у нас Бетховена (с) Л.Г. Мелик-Мурадян
При мыслях о спектакле на котором мне вчера посчастливилось побывать, эти слова звучат как никогда актуально.
Давали оперу "Евгений Онегин" в постановке Дмитрия Чернякова.
Впечатлений, надо сказать, так много, что я прямо "не знаю, как начать".
Постановка Чернякова не новая, в Большом театре она идёт с 2006 года, фрагментарно я её видела в записях.
Ругать её (дабы не прослыть невеждой и ничего не понимающим поклонником нафталина) я не очень хочу.
Я была готова ко всему, поэтому меня не оскорбило ни нарушение строгих правил искусства дуэли, ни цыганское барокко интерьера в "Петербургском" акте.
Я не ждала, что мне покажут благородных русских дворян, прекрасную и трепетную Татьяну, красоту усадьбы, чувств изнеженных отраду...
Но, господа хорошие, зачем Ленского и Трике делать одним человеком? Что это? Раздвоение личности или намёк на провинциальный театр, где только один тенор?
Зачем менять текст? То есть натурально переписывать фразы принадлежащие, на минуточку, Нашему Всё?
Зачем ставить певцов в ансамбли спиной к залу и к дирижёру? Сюрприз: ни одного анасмбля не было.
В этой невероятно ансамблевой опере не прозвучал НИ ОДИН ансамбль. И было это не просто "так себе", это было ОТВРАТИТЕЛЬНО. Это было ОЧЕНЬ ПЛОХО. Это даже не уровень провинциального театра, потому что в провинции у нас "Евгения Онегина" поют прилично.
Ни одного хора не было спето удобоваримо. Да и как же будет, если крестьяне, которые в постановке господина Величайшего_оперного_режиссёра_современности, стали гостями Лариных и сидели спинами к залу.
Дирижёр, который буквально выпрыгивал из фрака, пытался спасти ситуацию, но она оказалась сильнее: солисты вступали не там, сбивались, то орали, то наоборот еле напевали...
Кстати, в постановке Чернякова опера начинается не с соло контрабасов. Она начинается со звона бокалов. И, знаете, это вполне себе исчерпывающий экскурс во всю постановку. Ибо пить будут все, всегда и очень много. Звон бокалов – главный лейтмотив этой алко-режоперы.
Может быть это и оправдывает столь низкое качество исполнения?
Или может быть действительно, надо выпить перед тем, как смотреть это?
Во время ссоры Онегина с Ленским мне всегда хочется закричать им: "Вы что, друзья? Вы что творите? Перестаньте, заклинаю вас! Не совершайте этой фатальной ошибки! Будьте мудрее! Умоляю!" Хочется рыдать от ужаса и безысходности.
Вчера же хотелось ржать... Именно ржать: истерично, грубо и громко. В целом, гости на балу это и делали.
Хочется сказать ещё много и про Онегина-абьюзера и про синдром спасателя у Гремина (ну а что, модненько), и про то как всё было пошло, поверхностно, предсказуемо и неоправданно, но всё же хочу подробнее о солистах.
Неплохо справилась австралийское сопрано Николь Кар (Татьяна). У неё был совершенно очаровательный акцент. Я ещё подумала о том, что это вполне себе аутентично, учитывая, что Татьяна "по-русски плохо знала". Не скажу, что везде она была именно Татьяной для меня, но в целом это было добротно.
Приятно удивила Мария Баракова (Ольга). Не люблю эту роль, но певица очень хорошая с шикарным голосом.
Очень даже прилично пел Дмитрий Иващенко (Гремин).
Этьенн Дюпюи (Онегин) не убедил. А ведь Онегин-француз мог бы разбить моё сердечко, но, к сожалению, он оказался только французом.
Иван Айон Ривас (Ленский и Трике) пел мило, но неубедительно, его было мало. Но зато ему не пришлось пародировать акцент, как обычно это делают все, кто поёт Трике.
Забавно, конечно, что вчера мне понравились два моих самых нелюбимых героя в этой опере (Ольга, которую я люто ненавижу и Гремин, который меня просто раздражает).
p.s. Очень надеюсь, что иностранцам, которые были вчера на опере, не скажут, что "Евгений Онегин" – энциклопедия русской жизни. Не надо нам таких энциклопедий и таких русских.
